сокровенных истин». Символы являлись мыслями, не облеченными в слова: «Лучшие наши мысли в мертвых письменах замирают», — объяснял еще Гердер.

С глубоко рассчитанной постепенностью открывал обряды посвящения целый ряд символов, пробуждая цепь идей; постоянная же повторяемость символов заставляла мысль работать в известном, желанном для Ордена направлении. Одному символу можно было придать много различных значений, в зависимости от идей, заключенных в степени; так и поступали масоны. Приведу один пример: циркуль, открытый на 60 градусов, как символ высшего разума, носился всеми членами Ордена. «Памятуйте, — читаем в масонском уставе, — что совершенный Великий Мастер далеко распростертым циркулем своим размеряет и испытует вашу работу; для сего размеряйте сами действия свои циркулем разума». Таким образом, при взгляде на циркуль масон одновременно вспоминал и Великого Строителя мира, и данные им в ложе обеты вести строго обдуманную жизнь. Однако этим значение циркуля не исчерпывалось, он означал еще и довольство ниспосланной Провидением долей; в руках Управляющего мастера циркуль имеет важное значение: он напоминал каждому брату о предназначенном для него круге действий, призывал к братскому единению и тесному общению. Наконец, под циркулем подразумевали солнце (головка — диск солнца, а ножки — его лучи), святого Иоанна Крестителя, Януса, огонь, Меркурия, дух, волю, сердце, красоту.

Масонские принадлежности

Вильям Гутчинсон так объясняет значение символов: «Многие Каменщики, яко работники в должностях нравственных и яко служители Великого Строителя мира, сами представили очам нашим символы, долженствующие беспрестанно напоминать нам, что мы есть и что от нас требуется». Великое значение обрядов и символов подтверждается всеми выдающимися масонами, особенно графом М.Ю. Виельгорским, поучавшим братьев: «Каменщик должен всячески вникать в таинственные обряды наших лож, где каждый предмет, каждое слово имеет пространный круг значений, и сие поле расширяется подобно, как всходя на высоту, по мере того как возвышаешься, то видимый нами горизонт распространяется».

Сами Вольные Каменщики не почитали свершение обрядов пустым времяпрепровождением; символические знаки ими почитались «Клейнодами», малейшее отступление в обрядовых одеждах от устава строго преследовалось. Для масонов камзолы и епанчи, запоны и ленты, далматики и латы, все имело символическое значение и не было пестрым маскарадом. Вот почему для понимания масонства, для проникновения в его сокровенные глубины необходимо изучать обряды и язык символов. Если бы мы знали все знаки иероглифического языка Вольных Каменщиков, эти безгласные теперь знаки поведали бы нам несравненно больше тайн, нежели подробнейшие обрядники, будь они трижды три раза прошиты яркими шелками и скреплены красивыми печатями в прочных кустодиях.

II

Обрядность трех низших степеней, то есть иоанновского масонства, была несравнимо проще обрядности всех остальных степеней. В степенях иоанновского ученика, товарища и мастера преобладала символика этических начал Вольного Каменщичества[41], начал равенства, братства, всечеловеческой любви и непротивления злу.

Обрядность высоких степеней, то есть андреевского, или шотландского, масонства, символизировала борьбу за идеал силой, славу мученичества за идею, беспощадную жестокость к врагам и предателям.

Иоанновское масонство называлось голубым. Члены иоанновских лож были мечтательными проповедниками, надеющимися путем совершенствования каждой отдельной личности достичь рая на земле. «Сейте семена царствия света» — был их пароль.

Анреевское, или шотландское, масонство называлось красным. Члены красных лож должны были быть неустрашимыми борцами за идеи с девизом: «Vincere aut mori».

Патроном-покровителем всего Ордена Свободных Каменщиков почитался Иоанн Креститель. Ему посвящены были три первые степени символических лож, в которых все обряды и символы знаменовали страстный призыв к покаянию, самосовершенствованию. Более высокие степени, в которых масоны клятвенно обязывались выходить на брань со злом, не щадя жизни, посвящены были святому апостолу Андрею Первозванному. Некоторые ложи особенно почитали святого Иоанна-Евангелиста. Орденскими праздниками считались 24 июня, 30 ноября и 27 января.

Для отмечания всех трех праздников существовал ритуал, разработанный до мельчайших подробностей. Особой торжественностью отличалось празднование Иоаннова дня, в течение которого все члены Ордена, к каким бы системам они ни принадлежали, должны были находиться вместе «для вящего процветания Ордена». В России масонские праздники отмечались с большой пышностью. Сохранились обряды для Иоаннова дня последней четверти XVIII в. и первых тридцати лет XIX столетия.

Убранство лож было неодинаково.

В иоанновской ложе первой, ученической, степени лазурь ткани и золото символических украшений ласкали взор. Стены затягивались голубыми тканями, висящими на золотом шнуре, связанном большим кафинским узлом, как раз посередине стены, обращенной к востоку. Тут же, на востоке, на возвышении из трех ступеней был престол, масонский жертвенник, а за ним — кресло Управляющего ложей. На престоле лазурное шелковое покрывало с густой золотой бахромой. Балдахин, осеняющий престол и кресло Великого мастера, также из голубого шелка, испещренного золотыми звездами, среди которых, в сиянии ярких золотых лучей, сверкает треугольник со священным именем Великого Зодчего Вселенной. На престоле — Библия, раскрытая на первой главе от Иоанна. Обнаженный меч, золотой циркуль и наугольник резко выделяются на потемневших листах святой книги; меч лежит первым. Он словно не позволяет страницам перевернуться или закрыться.

Масонский ковер. T.C.

Деревянные кресла и стулья покрыты белым лаком, обиты лазурным бархатом для Великих мастеров и белым атласом — для прочей братии. В ложах с очень ограниченными денежными средствами ткани были проще или даже вовсе заменялись окраской дерева в соответствующие цвета. Столы должностных лиц покрашены голубой краской и имеют треугольную форму. На полу посреди ложи разостлан расписанный символическими знаками ковер. В золоченых треугольных трехсвечниках зажжены девять желтых восковых свечей. Светильники озаряют мягким светом восток, юг и запад; северная часть залы — в полутьме. Большая шестиконечная звезда спускается с потолка над ковром; она сделана из золоченой бронзы, и цепь, на которой она подвешена, также позолоченная, матовая, с блестящими острыми гранями ромбовидных звеньев. На братьях голубые камзолы и белые кожаные запоны, крошечные масонские железные мастерки подвешены на белых ремешках к третьей петле камзола, у всех на руках белые перчатки. Управляющего мастера отличает голубая шляпа, украшенная золотым солнцем или белым пером. Запон его подбит и обшит голубым шелком, на нем нашиты три большие голубые розетки. В петлице камзола на голубой ленточке золотой мастерок; на шее, в знак власти, ключик из слоновой кости, а в знак подчинения орденским законам — золотой наугольник. В правой руке его — круглый молот белой кости.

Каким же образом совершался прием профана в ученики иоанновского масонства?

«Возымевший настоятельное желание сделаться вольным каменщиком», как объясняют масонские уставы, должен был заручиться рекомендацией кого-либо из членов той ложи, в которую он желал быть принятым,